|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
сисим-73, или записки санчо пансо
| (чистая
правда) -Черт! - я поскользнулся на глинистом крутом берегу и шлепнулся рядом с залитым дождем кострищем. Пила жалобно взвизгнула. Я выпростался из рюкзака и с омерзением провел рукой по штанам. Капал дождь. А может, и снег. А может, еще что-нибудь. В темноте и тумане ничего не было видно. Слышно тоже было плохо: рядом вырывался из-под моста Сисим и ударялся о стену тальника. Половодье! -Секи время!- сказал Качаев. -Четыре!- нерадостно доложил я. Мне почему-то хотелось колбасы. -В девять поплывем! - хихикнул Качаев и потер руки. Жить оставалось пять часов с небольшим. -Гляжу на будущность с боязнью, - сказал я с выражением. -Гляжу на прошлое с тоской. И, как преступник перед казнью, ищу кругом души родной. Я сказал это в пространство, потому что Качаев уже звенел пилой где-то там. К восьми остов плота был готов. Он напоминал аэроплан выпуска 1907 года. Состоял он в основном из дыр между досками. Еще он напоминал лань из известного стиха Евг.Сазонова: Я засунул в клетку длань, Подошел пугливый лань. Но, когда я длань разжал, Лань вздохнул и убежал. Плот был изящен, как этот самый лань, и так же хрупок. Единственным прочным элементом в нем был толстенный брус. К брусу были прибиты четыре доски, к которым нужно было крепить камеры. К краям досок были прибиты планки. -Для эстетики, - самодовольно сказал Качаев. Еще девять досок просто свисали с бруса. -Консоль, - гордо пояснил Качаев. Итак, плот был назван "Консоль". Качаев видел в названии нечто гриновское и романтичное. Мне же оно больше напоминало о пуде соли. Мы примотали камеры к доскам и уложили рюкзаки. Я, наконец, принялся за колбасу. Кто-то из нас сегодня утонет:- или я, или она, так что ж ей пропадать! Качаев был настроен более оптимистично и от колбасы отказался. Ровно в девять мы отбыли. -Табань влево! - самозабвенно орал Качаев. - Вправо табань! Еще табань! Плот встал на дыбы и с размаху наделся на тальник. Было пять минут десятого. Мы стали спасаться. Вода бурлила. Течение вырывало у нас рюкзаки. Мы выползли на берег, сбросили тяжёлую одежду и достали из рюкзака бутылку "Старки". Как из холодильника! -Разожжем мы костер на Дону! - орал Качаев, размахивая кружкой. -Больно речка быстра! - невпопад подкрикивал я, переступая босыми ногами по снегу. Прикончив бутылку, мы обнаружили, что спаслись не на тот берег. Но теперь нам море было по колено: сначала вернулись на плот, потом слегка утонули, потом утопили качаевский рюкзак, но в конце концов добрались до того же залитого дождем кострища. Наше маленькое путешествие закончилось на третьих полках поезда "Абакан-Красноярск". Мы парили кости. © Алексей Бабий 1973 Оригинал истории
|
